С тех пор, как наша деревня подверглась психотропной атаке, сознание людей поменялось. В народе эти годы называют лихими. Огненное искушение, возможно, было старым как мир, а мы располагали только скудным собственным опытом. Стремление к опыту других людей, с одной стороны вполне естественно, а с другой – самым чудесным образом углубило нас в книги. Слово есть любовь, в этом мы убедились воочию потому, что в нашей ситуации нам, как никому другому, нужно было верное слово, от него зависела жизнь.

Слово помогло нам если не выздороветь, то, по крайней мере, осознать себя психоделическими инвалидами, людьми живыми, но имеющими душевную рану.

Опасаясь вражеской закваски, в деревне перестали верить грамматикам, поставленным в политические условия, грамматикам, раздавленным житейскими обстоятельствами. В нашем Доброделкине говорят, что чем их слушать, лучше уж скатывать крепкие камни для фундамента.

С запретного плода начинаются земли изгнания, а путь обретается во Христе. И только постепенно становится понятно, что все едут с разной скоростью, кто тридцать, кто шестьдесят, а кто и сто километров в час, и от лихачества храни нас Господи.

Ведение есть плод искушений, а плод ведения – смиренномудрие, как передали нам Отцы. Но это произошло позднее, а сначала мы ощутили себя теми, кому достался запретный какой-то плод. Похожий на тот, что созревает на древе, которое Бог посадил в раю. Он посадил его не с краю, а в середине сада. Одно из двух центральных деревьев.

Художники аллегорично изображали плод древа познания добра и зла в виде яблока, но о том, что же на самом деле представляет из себя эта яблоня – мы продолжаем размышлять и по сей день. Зачем одно древо запретное, – а другое древо жизни, – посажены вместе, рядом друг с другом в самом центре рая. Не соприкасаются ли они своими ветвями?

Господь предупредил, что при вкушении наступит смерть в тот же день. Хитрый же змей сказал Еве, что смельчаки смертью не умрут, но откроются глаза их, и станут они как боги, знающие добро и зло. От Евы, первой из людей обретшей этот опыт, мы узнаем следующие факты: древо приятно на вкус, на него интересно смотреть, хочется вкусить его еще и еще потому, что оно дает знание.

Господь Бог выгоняет из рая живых, но умерших в день вкушения некоей необычной смертью Адама и Еву. Далее Бог говорит: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло…

На первый взгляд, увидеть змеево лукавство не так-то просто. Вроде бы все, что сказал змей, все так и есть, и глаза открылись, и знание добра, и зла… Сразу не открывается то, что знание добра и зла – это еще не знание Истины. Истина это Христос. Плод духовный – не груша, сразу не съешь.

Известно, что корни мандрагоры называются (в синодальном переводе) яблоками в том месте книги Бытия (30, 14), где речь идет о детях Иакова. Рахиль хочет стать обладательницей мандрагоровых яблок, которые нашел Рувим и передал Лии. Неизвестно, зачем мандрагора понадобилась Рахили, но, скорее всего, свойства этого растения были открыты людям книги Бытия. Отцы – толкователи не оставляли без внимания то, что в отличие от Лии Рахиль имела ясные глаза.

Психоделическая революция разрешилась затянувшейся психотропной осадой. В деревне нашей всё уже давно не лыком шито, и запретным плодом оказалась скорее конопля, нежели яблоня или мандрагора, или какой-нибудь новый убойный порошок. Известно, что издавна материальные трактовки райских событий порождали множество ересей, но мы не будем спешить, скажем лишь, что деревня потихоньку вымирает, и скоро не останется никого, кто знал бы тайну дерева скрытую в самом этом слове – деревня.

Св. Отцы и философы времен мученичества, то, что написано о рае, понимали духовно о Церкви Христовой. В частности, св. Амвросий и св. Иустин, подкрепляя изречениями пророка Иезекииля мысль о рае именно духовном, небесном, говорят о том, что божество Слова Божия несомненно входило с благоразумным разбойником не в бренный и не в материальный рай.

Толкования Оригена, (который был осужден собором за то, что понимал все творения шести дней не в буквальном смысле, но аллегорически, так что могла явиться мысль, что Бог не был Творцом видимого мира), похоже, послужили причиной тому, что св. Василий Великий, св. Иоанн Златоуст, Феодор Антиохийский, Евсевий Эмесский… истолковали слова Бытия о шести днях согласно с буквою текста, устранив аллегории.

Следующие букве Писания говорили как о древе познания, так и о древе жизни. Св. Иоанн Златоуст, Севериан, блаженный Феодорит, Прокопий и др. учат, что древу жизни была врождена сила умерять влажности и доставлять бессмертие. Они же присоединяют, что это древо было предоставлено человеку в качестве награды за послушание.

Немезий, рассуждая о древе познания, сообщает, что питающиеся его плодом достигали бы совершенно полезных результатов, чего, однако, не случилось с Адамом, как вкусившим плода ранее установленного срока. Св. Мефодий, еще ранее, в своем сочинении против Оригена, оспаривает эту догадку.

Св. Иоанн Златоуст (hom. 16, in Gen.), блаженный Феодорит (qu. 27) и др. учат, что это имя дано дереву не потому, что оно могло наделять знанием добра и зла, но потому, что питающийся его плодом узнавал, насколько отстоит счастливое состояние невинности от бедствий естества, впавшего во грех.

Блаженный Феодорит, Феодор Мопсуэстийский и др. рассуждали о том, какого рода было это дерево, и полагали, что то была смоковница. Мнение это отвергает св. Григорий Нисский, склоняясь к аллегорическому толкованию, считая неправдоподобным, чтоб за вкушение такого плода человек был осужден на смерть, между тем как Господь говорит, что все, что входит в уста, не загрязняет человека, и, кроме того, все, что сотворил Бог, было весьма хорошо…

Просто так Христос сушить смоковницу не стал бы…

Святитель Григорий Богослов касается истории Адама в (сл. 38, на Богоявление):

Этого человека, почтив свободой, чтобы добро принадлежало не меньше избирающему, чем и вложившему семена его, Бог поставил в раю (что бы ни означал этот рай) творцом бессмертных растений – может быть, божественных помыслов, как простых, так и более совершенных; поставил нагим по простоте и безыскусственной жизни, без всякого покрова и ограждения, ибо таковым надлежало быть первозданному. Дает и закон для упражнения свободы. Законом же была заповедь, какими растениями ему пользоваться и какого растения не касаться. А последним было древо познания, и посаженное вначале не злонамеренно, и запрещенное не по зависти (да не отверзают при этом уст богоборцы и да не подражают змию!), напротив, оно было хорошо для употребляющих благовременно (потому что древо это, по моему умозрению, было созерцание, к которому безопасно могут приступать только те, кто приобрел опыт), но не хорошо для безыскусных еще и для неумеренных в своем желании, подобно как и совершенная пища не полезна для слабых и требующих молока.

Св. Иоанн Дамаскин в «Точном изложении православной веры» толкует райские деревья и согласно с буквой, и аллегорически:

…Как человек сотворен был из чувственной вместе и из духовной природ, телом пребывая в месте божественнейшем и прекрасном (страна Эден находилась недалеко от Месопотамии и Ассирии), душою же он жил в высшем и более прекрасном месте, жившего в нем Бога имея своим жилищем и Его также имея своим славным покровом, и будучи облечен Его благодатью, и наслаждаясь одним только сладчайшим плодом: созерцанием Его, подобно тому как какой либо иной Ангел, – и питаясь этим созерцанием, что именно, конечно, и названо достойно древом жизни…

Древо же познания и добра, и зла есть рассмотрение многоразличного зрелища, то есть, познание собственной природы, которое – прекрасно для людей совершенных и твердо стоящих в божественном созерцании, обнаруживая собою великолепие Творца; для людей, не боящихся перехода в другое, т. е. худшее состояние вследствие того, что в силу продолжительного упражнения, опыта, они дошли до некоторого навыка к такого рода созерцанию; но не прекрасно для людей еще юных и в очень большой степени обладающих сластолюбивым желанием, которых обыкновенно влечет к себе и отвлекает попечение о собственном теле, вследствие нетвердости пребывания их в том, что – более превосходно, и вследствие того, что они еще не крепко утвердились в привязанности к одному только прекрасному.

Таким образом, божественный рай, я думаю, был двойной, и истинно передали богоносные Отцы, как те, которые учили одним образом, так и те, которые учили иным.

Человеку из нашей деревни 20 лет потребовалось, чтобы разобраться после того, как всё сдвинулось с райской почвы. Многие выжили, но стали другими, многие так в себя и не пришли. Любой, кого зацепило, рано или поздно, но однажды очень остро почувствует одиночество. Это чувство сильное, человек станет искать объяснения тому, что же с ним случилось, часто хватаясь за первую попавшуюся в руки книгу, часто увлекаясь новым учением, не зная, что и родная словесная традиция вникает в суть проблемы. Смысл в том, чтобы раненый осознал, что он не одинок.

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) в своей работе «Дух, душа и тело» говорит, что у чувствительных личностей под отравляющим действием опиума и гашиша может угнетаться способность феноменального сознания, но вспыхивать свет сознания трансцендентального, проявляющийся внутренним блаженством.

Вопрос открыт, вопрос сложен, важно вернуться назад к тому месту, где был потерян путь. Выражение «время лечит» вступает в силу именно в нашем вопросе.

Вот вражеский подход: Наркотики? Фу, какая гадость! Слышать не хотим! Говорить об этом не хотим. Думать об этом вообще не хотим. Сами мы здоровые!

Врач так не поступает. Врач пытается разобраться, объяснить все до самых мельчайших подробностей, хочет, чтоб каждый больной в разум истины пришел. Врач спустился за Адамом на самое темное дно и вывел последнего на свет.

Один человек из нашей деревни покурил травки и стал благодарить Бога за дар пробуждения таинственной природы. Человеку сказали: да в своем ли ты уме? Пойди в церковь, исповедайся! Он исповедал то чудо, которое произвел с ним Господь, Творец любой травы. Священник сказал: сатана. Человек возразил: да у меня глаза открылись! Я Бога увидел! Священник опять сказал: сатана!

Прошло 20 лет. Священник оказался прав. Сейчас конопля уже никого не удивляет. Можно и даже нужно от нее вообще отказаться. Она сбивает верные настройки. Глаза скорее закрывает, нежели открывает. Ослабляет внимание к помыслам. Помогает помыслу увлечь тебя, обмануть тебя. Мутит твою естественную, чистую от помыслов, спасенную, искупленную Христом природу. Заливает твои красные глаза, давно забывшие о любом рае. Она уже не может обмануть человека, когда он знает, как из буквального рая Христос выводит в рай духовный.

Двадцать лет назад человек этого не знал. Думал, что травка порождает тепло в груди, а оказалось, что это не то тепло, не то чувство, оказалось, что наоборот, то легкое чувство в груди, истинное чувство конопля скорее крадет, нежели рождает. И здесь вся тонкость лукавства, тонкость подмены одного тепла другим. Источник одного извне, а другого изнутри. Здесь открывается тайна аскетики, тайна постничества, трезвения, которому уделено столько внимания в новом времени. Нужно восчувствовать и понять, почему Благая Весть это хорошая новость.

А еще дети заставили родителей задуматься. Родители стали покупать наркотики у собственных детей. Раньше в детскую руку яйцо клали, а теперь камень. Может, и не так круто, но почти так, потому что схитрили и стали покупать наркотики у детей своих друзей. Те, кто не захотел покупать наркотики у своих детей или у детей своих друзей, те задумались в первую очередь. Удовлетворение может приходить извне. Такое удовлетворение временное, а душа ищет постоянства. Постоянное удовлетворение может прийти лишь изнутри. Царство постоянного удовлетворения «внутрь нас есть».

Трава может остановить тебя, а потом неожиданно обдать порывом теплого ветра, и ты расправишь крылья и полетишь, особенно по юности, по недостатку знания Книги, где апостол говорит о низложении всего восстающего на ум Христов. А если ты твердо на ногах стоишь – смотри, как бы ты не упал.

Музыканта, сильно побитого жизнью, смыло из нашей деревни волной, а за что?

Бессловесно он жил, он душу отдал за гитару, забыл и детей. Немало струн больных затронул. Но кто из нас без греха, а мы все хотим быть первыми, бросающими камень.

Здесь та ловушка, что при помощи наркотика пытаешься ты веру оживить, а она и так живая, без всякого наркотика. Для человека, избежавшего раны, эти темы могут вообще не пересекаться.

Дева поджигатель. Сначала все красиво, а далее выясняется, что у одного сын – наркоман, у другого сын – наркоман, да и у твоих-то детей отец не без горького опыта, вот ведь как слова слагаются. Гуси-лебеди прямо над деревней тащат знакомого пацана.

Лукавый, потому лукавый, что тот молодой человек, тот совсем юный и не искушенный, когда наркотик откроет ему чакры, будет уверен, что это Божье дело, а не бесовское. У лукавого специализация такая – безошибочно подменять одно другим.

Раненый ищет Врача. Слово поможет тебе.

Вопрос о том, что вообще никогда ничего такого не пробовать, оставим здоровым, но не отвернемся от больных. Врач для таких и приходил. Возможно, наркоиндустрия и князь ее держатся на умалчивании и сладком благополучии. На таких дураках, какими были мы, сынок. Попробуем поделиться горьким опытом. Вдруг поможем тому, кто идет следом. Лукавый заговорит об отчаянии, а мы будем вновь надеяться. Пожнем пусть маленькую ниву, но с молитвой. Вера спасет нас, и чтобы вера росла, станем пить из чистых письменных источников.

Двадцать лет прошло после яркого взрыва над нами и над соседними деревнями, и это не так мало для того, чтобы оценить ситуацию. Кому-то меньше, кому-то больше нужно для того, чтобы понять, что зажигается душа не извне, а изнутри. Раненому надежда нужна. Добрый вестник – св. Исаак Сирин, и чудесное обретение его второй книги, где в последних главах живописуется она, надежда раненых. У Бога есть относительно всех нас благое намерение.

Редакция Перемен сердечно благодарит фотостудию СЕРГЕЯ ЛЕНИНА за предоставленную возможность творческого сотрудничества.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>